Это нормально с Вашей точки зрения? Или это из серии "это твоя родина, сынок!"? :D)))

Больше всего мне нравятся в обсуждениях любых вопросов слова "всем давно известно, что..." или "это и так всем понятно...". Сразу чувствуешь свою никчемность в обсуждаемом вопросе... :D)))

Ознакомился. Из первой же статьи:

Не поленился открыть саму Конвенцию. Ст.37:
Государства-участники обеспечивают, чтобы:
a) ни один ребенок не был подвергнут пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания. Ни смертная казнь, ни пожизненное тюремное заключение, не предусматривающее возможности освобождения, не назначаются за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет;

так кому не впервой лгать? Или авторы статьи, "вникнув в суть вопроса через призму норм права", говоря Вашими словами, считают, что выделенный (мной) текст относится только к детям, совершившим преступления?

Дальше не стал читать...

С этим соглашусь.

Вопрос, конечно интересный. Но предлагаю не вдаваться в такие подробности, как реальное изучение здесь юридический нюансов толкования международных Конвенций. К сожалению, красивое декларирование Прав человека и ценностей жизни и здоровья по факту оборачивается циничным попиранием этих прав во всем мире, убийствами и бомбежками в Белграде в 99м, в Донецке теперь. И очень много еще где и когда, война идет в мире непрерывно.
Давайте "отойдем от этого слона, перестанем заглядывать ему в .. хобот, считать волосинки и прыщики на его коже. Попробуем на расстоянии взлянуть на это прекрасное животное"! :)
Мое резюме по данной теме:
1. Российские законодатели - Молодцы, ибо пытаются:
а) идти в ногу со временем в вопросе защиты прав детей;
б) развивать и улучшать наше законодательство, по примеру международных суперстандартов;
в) посылают "сигнал" недобросовестным родителям о том, что нельзя нещадно бить и калечить детей, прикрываясь вопросами воспитания.
2. Комиссия РПЦ по вопросам защиты детей - Молодцы, ибо пытаются акцентировать внимание на:
а) сомнительности общественной опасности деяния - шлепка по попе от любящего родителя;
б) то, что разумное умеренное использование физического наказания не приносит вреда здоровью ребенку. А потеря родителя на несколько лет может явиться серьезной моральной травмой для ребенка.

Многоуважаемый ПреведЪ - Молодец, ибо обратил внимание на интересную тему, заставляющую еще раз задуматься над такими важными вещами. :)
Воспитание детей - это действительно сложная и глубокая тема.

А вообще как я посмотрю, все здесь молодцы! :)

Тут я с Вами прям в одной колонне воодушевлённых демонстрантов!

А это высказывание... просто праздник какой-то... :D)))

Позвольте уточнить, кто будет контролировать силу и частоту "любящего" шлепка по попе, а также итоговые последствия такого воспитательного "процесса" для ребенка? А коленями на горох? Это ли не лучший способ взрастить лучшее в мире чадо?

Вам известно, к примеру, что особенности психики маленького ребёнка таковы, что он будет всеми фибрами души любить того, кто его кормит? При этом этот "кто кормит" может избивать его и издеваться над ребёнком каждый день. А когда ребенка хотят защитить и забирают из "семьи", он криком кричит и вырывается к тому, кого он любит. Ибо инстинкт. Поэтому, в том числе именно поэтому у ребенка должны быть особые права. А потеря такого родителя - и не потеря вовсе.

Горячий привет РПЦ и критикам ювенальной юстиции. А также тем, кто искренне считает, что пару раз дать шлепка ребенку - это нормально. Чтоб Вам лично Petstrelsa, понять, что чувствует ребенок после шлепка от взрослого, представьте себе, что Вам пару раз дал шлепка рассерженный Валуев.

http://ic.pics.livejournal.com/victo...373742_900.jpg

Я полагаю, ни у кого здесь не хватит моральных сил оспорить Ваше последнее высказывание... :D))))

«— Господи, — сказал он, — прости, но я ему сейчас врежу.
— Даже не думай, — ответил Иисус. — Я его простил, и ты должен простить. В сущности, он хороший человек.
— Иисусе, не верь Ты этим красным, — все равно в конце концов надуют. Посмотри лучше на него: разбойничья рожа!
— Рожа как рожа, а у тебя, дон Камилло, сердце точит яд.
— Господи, я ведь хорошо Тебе служил, лишь об одном прошу: позволь, я ему разок, всего один раз заеду подсвечником по затылку! Ведь это просто подсв…ечник!
— Нет, — ответил Иисус. — Руки даны тебе, чтобы благословлять, а не чтобы бить.
Дон Камилло вздохнул, поклонился и вышел из-за оградки алтаря. Он обернулся, желая еще раз перекреститься, и оказался как раз за спиной у коленопреклоненного Пеппоне.
— Хорошо, — прошептал он, молитвенно складывая руки и умоляюще глядя на Иисуса, — руки мне даны, чтобы благословлять, но ноги-то — нет!
— Это верно, — произнес Иисус из-под свода, — но прошу тебя, дон Камилло, — один раз и хватит!
Пинок был молниеносным. Пеппоне не шелохнулся. Только поднялся на ноги и вздохнул с облегчением:
— Я уже десять минут ждал чего-то такого, и теперь мне намного спокойнее.
— Мне тоже! — воскликнул дон Камилло: с его сердца будто камень свалился, и теперь оно было свободным и ясным, как летнее небо.
А Иисус ничего не сказал, но было видно, что Он тоже доволен» Дж.Гуарески, "Исповеданный грех").

"- Умигать - не в помигушки иг'ать, - вдруг картавя, сказал неизвестно откуда-то появившийся перед спящим Алексеем Турбиным полковник Най-Турс. Он был в странной форме: на голове светозарный шлем, а тело в кольчуге, и опирался он на меч, длинный, каких уже нет ни в одной армии со времен крестовых походов. Райское сияние ходило за Наем облаком. - Вы в раю, полковник? - спросил Турбин, чувствуя сладостный трепет, которого никогда не испытывает человек наяву. - В гаю, - ответил Най-Турс голосом чистым и совершенно прозрачным, как ручей в городских лесах. - Как странно, как странно, - заговорил Турбин, - я думал, что рай это так... мечтание человеческое. И какая странная форма. Вы, позвольте узнать, полковник, остаетесь и в раю офицером? - Они в бригаде крестоносцев теперича, господин доктор, - ответил вахмистр Жилин, заведомо срезанный огнем вместе с эскадроном белградских гусар в 1916 году на Виленском направлении. Как огромный витязь возвышался вахмистр, и кольчуга его распространяла свет. Грубые его черты, прекрасно памятные доктору Турбину, собственноручно перевязавшему смертельную рану Жилина, ныне были неузнаваемы, а глаза вахмистра совершенно сходны с глазами Най-Турса - чисты, бездонны, освещены изнутри. Больше всего на свете любил сумрачной душой Алексей Турбин женские глаза. Ах, слепил господь бог игрушку - женские глаза!.. Но куда ж им до глаз вахмистра! - Как же вы? - спрашивал с любопытством и безотчетной радостью доктор Турбин, - как же это так, в рай с сапогами, со шпорами? Ведь у вас лошади, в конце концов, обоз, пики? - Верите слову, господин доктор, - загудел виолончельным басом Жилин-вахмистр, глядя прямо в глаза взором голубым, от которого теплело в сердце, - прямо-таки всем эскадроном, в конном строю и подошли. Гармоника опять же. Оно верно, неудобно... Там, сами изволите знать, чистота, полы церковные. - Ну? - поражался Турбин. - Тут, стало быть, апостол Петр. Штатский старичок, а важный, обходительный. Я, конечно, докладаю: так и так, второй эскадрон белградских гусар в рай подошел благополучно, где прикажете стать? Докладывать-то докладываю, а сам, - вахмистр скромно кашлянул в кулак, - думаю, а ну, думаю, как скажут-то они, апостол Петр, а подите вы к чертовой матери... Потому, сами изволите знать, ведь это куда ж, с конями, и... (вахмистр смущенно почесал затылок) бабы, говоря по секрету, кой-какие пристали по дороге. Говорю это я апостолу, а сам мигаю взводу - мол, баб-то турните временно, а там видно будет. Пущай пока, до выяснения обстоятельства, за облаками посидят. А апостол Петр, хоть человек вольный, но, знаете ли, положительный. Глазами - зырк, и вижу я, что баб-то он увидал на повозках. Известно, платки на них ясные, за версту видно. Клюква, думаю. Полная засыпь всему эскадрону... "Эге, говорит, вы что ж, с бабами?" - и головой покачал. "Так точно, говорю, но, говорю, не извольте беспокоиться, мы их сейчас по шеям попросим, господин апостол". "Ну нет, говорит, вы уж тут это ваше рукоприкладство оставьте!" А? что прикажете делать? Добродушный старикан. Да ведь сами понимаете, господин доктор, эскадрону в походе без баб невозможно. И вахмистр хитро подмигнул. - Это верно, - вынужден был согласиться Алексей Васильевич, потупляя глаза. Чьи-то глаза, черные, черные, и родинки на правой щеке, матовой, смутно сверкнули в сонной тьме. Он смущенно крякнул, а вахмистр продолжал: - Ну те-с, сейчас это он и говорит - доложим. Отправился, вернулся, и сообщает: ладно, устроим. И такая у нас радость сделалась, невозможно выразить. Только вышла тут маленькая заминочка. Обождать, говорит апостол Петр, потребуется. Одначе ждали мы не более минуты. Гляжу, подъезжает, - вахмистр указал на молчащего и горделивого Най-Турса, уходящего бесследно из сна в неизвестную тьму, - господин эскадронный командир рысью на Тушинском Воре. А за ним немного погодя неизвестный юнкерок в пешем строю, - тут вахмистр покосился на Турбина и потупился на мгновение, как будто хотел что-то скрыть от доктора, но не печальное, а, наоборот, радостный, славный секрет, потом оправился и продолжал: - Поглядел Петр на них из-под ручки и говорит: "Ну, теперича, грит, все!" - и сейчас дверь настежь, и пожалте, говорит, справа по три. ...Дунька, Дунька, Дунька я! Дуня, ягодка моя, - зашумел вдруг, как во сне, хор железных голосов и заиграла итальянская гармоника. - Под ноги! - закричали на разные голоса взводные. Й-эх, Дуня, Дуня, Дуня, Дуня! Полюби, Дуня, меня, - и замер хор вдали. - С бабами? Так и вперлись? - ахнул Турбин. Вахмистр рассмеялся возбужденно и радостно взмахнул руками. - Господи боже мой, господин доктор. Места-то, места-то там ведь видимо-невидимо. Чистота... По первому обозрению говоря, пять корпусов еще можно поставить и с запасными эскадронами, да что пять - десять! Рядом с нами хоромы, батюшки, потолков не видно! Я и говорю: "А разрешите, говорю, спросить, это для кого же такое?" Потому оригинально: звезды красные, облака красные в цвет наших чакчир отливают... "А это, - говорит апостол Петр, - для большевиков, с Перекопу которые". - Какого Перекопу? - тщетно напрягая свой бедный земной ум, спросил Турбин. - А это, ваше высокоблагородие, у них-то ведь заранее все известно. В двадцатом году большевиков-то, когда брали Перекоп, видимо-невидимо положили. Так, стало быть, помещение к приему им приготовили. - Большевиков? - смутилась душа Турбина, - путаете вы что-то, Жилин, не может этого быть. Не пустят их туда. - Господин доктор, сам так думал. Сам. Смутился и спрашиваю господа бога... - Бога? Ой, Жилин! - Не сомневайтесь, господин доктор, верно говорю, врать мне нечего, сам разговаривал неоднократно. - Какой же он такой? Глаза Жилина испустили лучи, и гордо утончились черты лица. - Убейте - объяснить не могу. Лик осиянный, а какой - не поймешь... Бывает, взглянешь - и похолодеешь. Чудится, что он на тебя самого похож. Страх такой проймет, думаешь, что же это такое? А потом ничего, отойдешь. Разнообразное лицо. Ну, уж а как говорит, такая радость, такая радость... И сейчас пройдет, пройдет свет голубой... Гм... да нет, не голубой (вахмистр подумал), не могу знать. Верст на тысячу и скрозь тебя. Ну вот-с я и докладываю, как же так, говорю, господи, попы-то твои говорят, что большевики в ад попадут? Ведь это, говорю, что ж такое? Они в тебя не верят, а ты им, вишь, какие казармы взбодрил. "Ну, не верят?" - спрашивает. "Истинный бог", - говорю, а сам, знаете ли, боюсь, помилуйте, богу этакие слова! Только гляжу, а он улыбается. Чего ж это я, думаю, дурак, ему докладываю, когда он лучше меня знает. Однако любопытно, что он такое скажет. А он и говорит: "Ну не верят, говорит, что ж поделаешь. Пущай. Ведь мне-то от этого ни жарко, ни холодно. Да и тебе, говорит, тоже. Да и им, говорит, то же самое. Потому мне от вашей веры ни прибыли, ни убытку. Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку, а что касается казарм, Жилин, то тут как надо понимать, все вы у меня, Жилин, одинаковые - в поле брани убиенные. Это, Жилин, понимать надо, и не всякий это поймет. Да ты, в общем, Жилин, говорит, этими вопросами себя не расстраивай. Живи себе, гуляй". Кругло объяснил, господин доктор? а? "Попы-то", - я говорю... Тут он и рукой махнул: "Ты мне, говорит, Жилин, про попов лучше и не напоминай. Ума не приложу, что мне с ними делать. То есть таких дураков, как ваши попы, нету других на свете. По секрету скажу тебе, Жилин, срам, а не попы". "Да, говорю, уволь ты их, господи, вчистую! Чем дармоедов-то тебе кормить?" "Жалко, Жилин, вот в чем штука-то", - говорит. Сияние вокруг Жилина стало голубым, и необъяснимая радость наполнила сердце спящего. Протягивая руки к сверкающему вахмистру, он застонал во сне: - Жилин, Жилин, нельзя ли мне как-нибудь устроиться врачом у вас в бригаде вашей? Жилин приветно махнул рукой и ласково и утвердительно закачал головой. Потом стал отодвигаться и покинул Алексея Васильевича. Тот проснулся, и перед ним, вместо Жилина, был уже понемногу бледнеющий квадрат рассветного окна. Доктор отер рукой лицо и почувствовал, что оно в слезах. Он долго вздыхал в утренних сумерках, но вскоре опять заснул, и сон потек теперь ровный, без сновидений..."

Религиозное детство (папа профессор Киевской духовной академии) + кокаин + писательский талант - дали волю творческой фантазии...
Конечно у Михаила Афанасьевича восприятие Священного Писания отнюдь не святоотеческое, да и как оно могло им быть при наличии наркотической зависимости. Местами конечно что-то выхвачено верно.

сострадание. понимание покаяния. трепетное отношение к душе человеческой. благородство душевное.. не думаю, что причиной тому только "религиозное детство (папа профессор Киевской духовной академии) + кокаин + писательский талант.."

Помилуйте, какое покаяние? У него все главные герои живут во вполне сознательном блуде. А насчёт фантазийности наркотической, поверьте мне, достаточно регулярному на одном из этапов жизни курильщику марихуаны. Книги М.А. мною зачитаны до дыр. Сейчас до дыр зачитано Евангелие, уж не сочтите меня фарисеем. Я о своём чтении Евангелия говорю не ради рисовки, а чисто технически. Разное это чтение, Булгаков и Евангелие. В смысле то, что разное чтение-это и так очевидно, но и самый дух отнюдь не покаянный, сочинений его, хотя и очень окрашен в религиозные тона. Прелесть в общем, по святым отцам)
Вот такой я зануда)

Зачастую, чтобы показать покаяние, нужно показать грех. Например, блуд.
Но! Говоря о Булгакове, по моему мнению, выискивать в его произведениях осмысление автором покаяния, его же трепетное отношение к душе человеческой - не стОит.
Булгаков гениален в своем снобизме.
Он берет на себя смелость писать заупокойные мессы. Будь-то Белая гвардия или Бег. Месса по офицерству, месса по дворянству, месса по интеллигенции.
Сноб он и в сатире. И по выбору темы и по языку. Собачье сердце, Театральный роман, Иван Васильевич и т.д. Мастер и Маргарита очень сатиричный роман.
И уж точно нет у Булгакова сострадания.
Его произведения - не чеховская Каштанка и не тургеневская Муму.

Арматур, вот наше с Вами всё)

https://scontent-arn2-1.xx.fbcdn.net...43&oe=57F9DFE8
https://www.youtube.com/watch?v=Ub1Up3mVhmA