|
Типа, как Вы относитесь к гомосексуализму в море? Правильный ответ:"Знаете, в море об этом как-то не думаешь..."
|
Да мало ли. Вот, вспомнилось:
Я нажал симпатичную розовую кнопку. Мне отворила постная, неопределенного возраста, дама. Беззвучно пропустила меня в следующую комнату.
Я увидел сейф, изображение Дзержинского, коричневые портьеры. Такие же, как в ресторане. Настолько, что меня слегка затошнило.
Я опустился в кресло, достал сигареты. Минуту или две просидел в одиночестве. Затем одна из портьер шевельнулась. Оттуда выступил мужчина лет тридцати шести и с глубокой укоризной произнес:
- Разве я предложил вам сесть?
Я встал.
- Садитесь.
Я сел.
Мужчина выговорил с еще большей горечью:
- Разве я предложил вам закурить?
Я потянулся к урне, но расслышал:
- Курите...
Затем он сел и уставился на меня долгим, грустным, почти трагическим взглядом. Его улыбка выражала несовершенство мира и тяжелое бремя ответственности за чужие грехи. Лицо тем не менее оставалось заурядным, как бельевая пуговица.
Портрет над его головой казался более одушевленным. (Лишь к середине беседы я вдруг понял, что это не Дзержинский, а Макаренко)
<...>
Беляев посмотрел на часы:
- Ты, я знаю, в Ленинград собрался. Мой тебе совет - не возникай. Культурно выражаясь - не чирикай. Органы воспитывают, воспитывают, но могут и покарать. А досье у тебя посильнее, чем "Фауст" Гете. Материала хватит лет на сорок... И помни, уголовное дело - это тебе не брюки с рантом. Уголовное дело шьется в пять минут. Раз - и ты уже на стройках коммунизма... Так что веди себя потише... И еще, к вопросу пьянки. Пей, но в меру, делай интервалы. И не путайся ты с этим чеканутым Марковым. Валера местный, его не тронут. А у тебя - жена на Западе. К тому же опусы в белогвардейской прессе. Выступлений - полное досье. Смотри, заделают тебе козу... Короче, пей с оглядкой. А теперь давай на посошок...
Мы снова выпили.
- Идите, - перешел на "вы" майор.
- Спасибо, - говорю.
Это было единственное слово, которое я выговорил за полчаса.
(с) C. Довлатов.
В таможне по-другому?)))