|
Не играй с огнём, сгоришь...
А хотя...
мне насрать ...
Непосредственно перед встречей с неизвестным все чувства были обострены до предела. Тело представлялось вибрирующей мелкой-мелкой дрожью, вибрации волнами исходили из меня и в то же время уносили меня, как мне сейчас представляется, куда-то вверх. Тело не испытывало никакого веса, а казалось состоящим сплошь из одной вибрации .Отчётливо помню запах, который преследовал меня везде. . Это запах, который ощущаешь когда хоронишь людей, запах савана, как я его называю. Люди представлялись мертвецами, временно ожившими мертвецами. Точнее они уже все давно были мертвы, только пока ещё сами об этом не знали. А я знал. Кого-то от могилы отделял день, кого-то год, кого-то больше, но это не суть важно. Важно, что все они оттуда, И пахли все они одинаково, как только—что погребённые. Это страшно.
Ещё отчётливо помню их голоса. Вернее звуки издаваемые ими. Они исходили не прямо от них, а как- бы возвращались откуда—то эхом, и мне было трудно приспособиться поначалу. Некоторые слова, проделывая долгий путь искажались. И ещё помню, что говорящие люди напоминали роботов, они не понимали очевидных с моей точки зрения вещей. Например, мама говорит дочке — не делай то—то и то—то, потому—что если ты будешь делать это, у тебя будет отложение солей в суставах и ты потом будешь всю жизнь мучиться. Тут же я вижу эту дочку во взрослом состоянии, которая страдает от болей в суставах. Она тщетно пытается вылечиться, но не понимая настоящей причины болезни, только усугубляет её. А надо-то всего ничего, только вернуться назад и забрать те слова обратно, сделать так, чтобы они не были произнесены. Или вот, например. Когда меня уже вывели из трансового состояния, когда врач поставил укол и сказал: ”адекватен”- я всё ещё сидел на полу. Вокруг меня мельтешили люди и я сказал им, что сейчас позвонит известный им человек и спросит : “Что у вас там происходит?”, так вы ответьте ему, что всё нормально. Меня тут же бросились успокаивать, дескать не волнуйся, он не позвонит, потому что его вообще сейчас здесь нет. Как же нет думаю, когда я вижу что он уже подходит к телефону, набирает номер и... в комнате раздаётся звонок. Один из окружавших меня людей взял трубку, у него вытянулось лицо, и он глядя на меня ответил в трубку, что у нас всё нормально. Помню как со мной стали обращаться словно с душевнобольным, в то время как больны и неизлечимо они все, с моей точки зрения. Помню как в больнице врачи меня долго расспрашивали, и почему-то им важно было знать моё мнение о каких-то конкретных людях. Это казалось мне очень странным, потому что когда я отвечал, они реагировали так, как будто я говорю что-то, что они понять не в состоянии, но стесняются это выказать. Но это тема для отдельного разговора.
Всё... Устал стучать клавишами... пойду пиво пить...
|