LEX

ТАМОЖЕННЫЙ КРИМИНАЛИТЕТ (ГЛАВА 8 - 10)
Глава 8

Тем временем события в морском порту Санкт-Петербурга развивались стремительно, и желто-зеленый дьявол уже не улыбался, а хохотал во весь голос над человеческими пороками.
У старшего лейтенанта транспортной полиции Васи Сидорова зазвенел мобильник, вернее сказать, не зазвенел, а заиграл, любимую с детсва мелодию «Боже Царя храни». Нет, конечно, он никогда не был, и даже не думал быть манархистом, просто этот гимн казался ему каким-то магическим, а вместо слова «Царя» Вася всегда вставлял «меня», и верил, что это его действительно хранит.
- Ты что Сидоров ох…л? Куда ты эти грузовики с курочками средь бела дня тащишь?! Москва уже в курсе.
- При слове «Москва» тембр голоса начальника оперативно-розыскного бюро майора Кашина несколько понизился.
- Да я товарищ майор…
- Дурак. Оставь там все как есть. Охрану вышлю. По факту уклонения от таможенных платежей срочно возбуждай уголовное дело, потом подведешь статью о контрабанде. Все, действуй, завтра прокуратура будет разбираться.
Будучи смышленым старлеем Вася Сидоров, пожалуй, впервые, не мог понять, что же хочет от него майор. «Боже Царя храни» зазвучала мелодия мобильника.
- Слушаю – ответил старлей, и сообразил, что мелодия уже играет не по мобильнику, а у него в голове.
На следующий день 14 июля смышленый старлей транспортной милиции Вася Сидоров с раннего утра все же пребывал в сомнениях, что же делать с 13 рефрижераторами куриных окорочков. Ради хохмы Вася уже прикидывал что стоимость груза – это его зарплата за полвека. Решив, что это слишком, Сидоров решил пойти на компромисс и признать «вещественным доказательством» только 3 из 13 грузовиков, а заодно, быстренько и переписал документы, по совету майора, переквалифицировав уголовное дело по статье «контрабанда». Как по закону признать вещдоком часть задержанного груза, Сидоров и сам не знал, но забрать все было как-то страшновато. А так, толкнув своим ребятам на реализацию три крнфискованных грузовичка… Как раз хватит и на стиральную машину Зиночке, и на новый телевизор.
К своему сожалению, ни майор милиции Кашин, ни старлей Сидоров, понятия не имели, что в златоглавой Москве два генерала, два очень серьезных человека так же были очень обеспокоены вопросами доставки американских ципочек на российскую землю.
Генерал МВД Орликов и генерал Государственного таможенного комитета Густин, конечно, не были озабочены конкретно судьбой этих злосчастных 13 грузовиков. У них уже давно были и стиральные машины, и телевизоры, и Мерседесы, и коттеджи, и … Далее, видимо, было бы не корректно вторгаться в частную жизнь уважаемых людей.
Генералов интересовали маршруты доставки и, самое главное, растаможки курятины в России. Уважаемых людей интересовали сотни тысяч тонн курятины и миллионы зеленых рублей с портретами президентов Соединенных штатов.
Эту историю, Уважаемый читаль, Вы еще узнаете, а пока же вернемся в Санкт-Петербургский порт, где на запах курятины и зеленых рублей слетаются все новые и новые действующие лица и исполнители.
-Здравствуйте. Следователь по особо важным делам транспортной прокуратуры, Анатолий Борисович Барашкин.
-Рад видеть, с утра ждем.
Выдавив кривую улыбку, ответил Вася Сидоров. В голове промелькнула гадкая мыслишка, что ни стиральной машины ко дню рождения Зиночки, ни нового телевизора - уже не будет.
-Вот постановление о передаче уголовного дела в прокуратуру. Распишитесь. Если будут какие-то вопросы Вас вызовут.
Анатолий Борисович Барашкин держался подчеркнуто строго и официально. Ему не хотелось вести пустые разговоры с молодым ментом, и он уже знал, что никаких вопросов к старшему лейтенанту не возникает. В куриных делах Барашкин был не новичок. Еще во времена расцвета крупнейшего продуктового импортера «союзокорочокконтракта» Барашкину приходилось исполнять особые поручения высокого руководства. Несколько лет назад прокуратура уже выдавала постановления на арест товара с теплохода «Озерск». Окорочка, естественно, были проданы. Деньги от реализации должны были пойти на счет транспортной прокуратуры и далее в бюджет. Позже Барашкин объяснил просто, что он не знает, почему деньги на счет прокуратуры не поступили. Ну что ж, на нет и суда нет. А еще, как гласит уже другая народная пословица «Кто старое помянет, тому глаз вон».
-Это правильно, - подумал Барашкин, а вслух произнес:
-Всего доброго, Василий, желаю транспортной милиции дальнейших успехов в нелегком деле борьбы с контрабандой.
-Козел! – подумал Вася Сидоров, и тоже пожелал важняку прокурору Барашкину всегда честно и принципиально следить за соблюдением Российского Законодательства.
Вася Сидоров еще не мог знать, что обломившиеся три грузовика куриного конфиската, на самом деле, лично для него большая удача. На этот раз старлей хоть и не посвоей воле, а силу обстоятельств вырвался из цепких коготков желто-зеленого дьявола, который, в свою очередь, впрочем, и не особо расстроился. Прокурор-важняк птица пожирнее будет, да и по куриным делам с «Союзокорочокконтрактом» Барашкин был уже старым знакомым желто-зеленого и давно сидел на «зеленой» игле.
Подводить под уголовное дело тех, кто по жизни сам должен сажать в тюрьму других жуликов, доставляло желто-зеленому дьяволу особое удовольствие. В такие минуты он просто испытывал кайф от сознания, что именно он, а не кто другой является истинным хозяином человеческих судеб, не всех, конечно, но большинства, это уже точно. В процессе мимолетной саркастической усмешки блеснула золотая фикса.
А тем временем, молодой, горячий и до сих пор уверенный в своей правоте начальник Портовой таможни Иван Иванович Пучкин начинал понимать, что вокруг происходят какие-то странные, даже страшные процессы, которыми он уже, совершенно не управляет. Похоже, что за то, что он принес в государственный бюджет дополнительные миллионы $, ему не только не собираются давать орден, но и как сказал Президент «мочат» со всех сторон.
-Поймают в сортире, замочат и в сортире, - не успел подумать Пучкин, как зазвонил телефон прямой связи с Председателем Государственного таможенного комитета. Приятный женский голос жизнерадостно произнес:
- Иван Иванович?
- Да.
- С Вами будет говорить Михаил Валентинович Паханин.
Несмотря на то, что Пучкин никогда не был подобострастен к вышестоящему начальству, сердце екнуло. Председатель ГТК лично звонил не часто, ведь в таможенной системе России существует 7 региональных управлений, по числу Федеральных округов. Почти полторы сотни таможен на одной шестой части земного шара, как правило, подчиняются начальникам региональных управлений, за исключением, нескольких таможен, непосредственно, подчиняющихся ГТК России.
-Генерал-майор Пучкин, слушает, произнес в трубку начальник Портовой таможни.
-Иван Иванович, что у Вас там происходит? Контрабанда уже целыми пароходами средь бела дня пошла. Это же экономическая диверсия! Вы понимаете, что делаете? Как мне только сообщил помощник МВД генерал Орликов, заведено уголовное дело по контрабанде целого судна с куриными окорочками!
-Товарищ генерал-полковник…
-Разберитесь, решите все вопросы и доложите в течение суток! В отношении Вашей деятельности ГТК будет проведена комплексная служебная проверка.
Еще несколько секунд Иван Иванович слушал в трубке короткие гудки, после чего в голове еще раз отчетливо прозвучала последняя фраза Паханина – «Разберитесь, решите все вопросы и доложите в течение суток! В отношении Вашей деятельности ГТК будет проведена комплексная служебная проверка.»
Весь смысл разговора свелся к трем словам – «решите все вопросы».
А в Питербургском морском порту тем временем уже во всю продолжался вывоз конфискованных «вещественных доказателств» в виде фур-рефрижераторов с куриными окорочками. Пучкину все стало ясно, и то, почем обычно неторопливые следователи прокуратуры на этот раз так суетятся. Явно не за прокурорскую зарплату.
В отличие от скромных запросов старшего лейтенанта милиции Васи Сидорова, следователь по особо важным делам транспортной прокуратуры Анатолий Борисович Барашкин сразу же распорядился признать вещественным доказательством весь груз теплохода «Птица Феникс» Эти «доказательства», стоимостью более четырех млн. $ было необходимо срочно приобщить к делу.
Барашкин понимал, что очень большие люди в златоглавой Москве фактически поручили ему проучить всех тех, кто попытался выйти из годами сложившихся контрабандных схем московской растаможки. Подробностей Анатолий Борисович, конечно, не знал, но было очевидно, что пароход «Птицу Феникс» ему подарили за услуги. Такая удача могла больше не повториться, надо было срочно действовать.
Главное срочно вывезти весь груз и отдать на реализацию своим людям. Сказано, сделано. Барашкин набрал номер своего старого приятеля еще по юрфаку Дмитрия Лазуткина.
- Дима? Привет! Есть разговор.
- ?
- Да, срочно. Давай сразу через час на нашем месте.
Через час университетские приятели уже обедали в одном уютном ресторанчике на Петроградской. Бизнесмен Лазуткин любил Китайскую кухню.
- Дима, в общем, так. Тема, примерно, на 4 млн $. Пополам.
Далее следовал подробный план предполагаемых действий, которые впоследствии материализуются в уголовные дела против самого следователя прокуратуры, но к тому времени Барашкин был твердо уверен, что большие люди из МВД и таможенного комитета дали ему картбланш.
Уговаривать Диму Лазуткина не пришлось, для подобных случаев у него под рукой всегда была фирма, зарегистрированная по потерянному паспорту. На этот раз директором фирмы «Евробизнес» оказались ничего не подозревавшая мать-одиночка, двадцатилетняя Ольга. Уже через несколько дней тысячи тонн куриных окорочков исчезли из порта в неизвестном направлении и, можно лишь предположить, закончили свой земной путь в желудках ничего неподозревавших добропорядочных граждан. Возникали, правда, всякие недоразумения, типа отсутствия ветеринарных сертификатов, но разве кто-нибудь обратил внимание на подобные мелочи?
Когда же выяснилось, что из 4 млн $ было украдено все до цента, и даже ни один деревянный рубль не попал ни в бюджет, ни на счет самой прокуратуры, большие люди все же возмутились такой наглости, но, как говорят в России «на нет и суда нет».


Глава 9

Паркер с золотым пером


Внимательно выслушав доклад своего заместителя о ситуации в Санкт-Петербургском порту, Паханин поправил темные очки и прямо спросил:
-Что делать будем, Борис Михайлович?
Густин выдержал паузу и с выражением произнес – «Мочить!».
Такого ответа Паханин ждал, а про себя подумал, что еще совсем недавно, тоже самое он думал делать с самим Густиным, хотя, впрочем, нет. Он предполагал не мочить, а все-таки «сливать», ну это не важно.
-Действуйте – ответил Председатель ГТК России, - кстати, только что я подготовил документы в администрацию Президента о присвоении тебе очередного звания генерал-полковник.
Густин молчал.
-Главное, что бы генерал-полковников не было слишком много. В Питере должно стать одним меньше. Шахов совсем уже … ну ладно. Сам понимаешь.
-Понимаю Михаил Валентинович.
-Ему все надо по закону, а все мы, ему «по барабану». Мне наши люди в Северо-Западном управлении доложили, что на моем приказе по реорганизации Псковской таможни Шахов написал резолюцию «Оставить без исполнения».
- Порвем!
- Рвать не надо, Стальевич уже работает, все будет красиво. На следующей неделе Шахов должен лечь в больницу, на операцию. У тебя три дня на подготовку десанта в Питер по полной программе. И помни, что у нас на них реального компрамата нет. Жду завтра в 12.00.
Густин в очередной раз убедился, что Паханин хоть и молодой, а конъюнктуру чувствует четко. Впереди День таможенника. При всей шаткости ситуации, Паханина в ближайшие дни не снимут, но ведь и Шахов ничего сейчас не ждет. «Не ждет, но получит», - сказал сам себе генерал-лейтенант Густин, выходя из стеклянного лифта главного здания ГТК.
Время было позднее, привычные пробки на московских улицах уже «рассосались» и, на своем БМВ с мигалкой, Борис Михайлович быстро добрался до дома. Уже на пороге квартиры запищал мобильник.
- Борис, это Орликов, у нас проблемы. Надо встретиться.
- Завтра после двух.
- Да, надеюсь, будет еще не поздно. В 15.00 жду в клубе. Лучше возьми такси. До завтра.
Густин не успел ничего ответить, как в трубке зазвучали короткие гудки. Ночью Густин долго не мог заснуть, ему виделся, то Питерский порт, то финская граница в Выборге, то почему-то исполняющий обязанности начальника Калининградской оперативной таможни Парамошин, то еще какие-то неприятные вещи, о которых вовсе не хотелось думать.



ГЛАВА 10

Полуденный выстрел


По мнению, людей компетентных и информированных, таможенная служба России на рубеже ХХ – ХХI веков, по сути, является государством в государстве. Здесь есть все. Свой флот, своя авиация, коммерческие структуры, карманные банки, свои музеи, газеты, пансионаты, экспертные лаборатории. Много чего есть… есть в ГТК и собственные СОБРы (специальные отряды быстрого реагирования), вооруженные автоматами, есть, конечно, и свои правила и законы.
И именно, по этим законам живет и действует система.
Беда лишь в том, что внутренние законы, мягко говоря, плохо стыкуются с общепризнанными законами гражданского общества. Тех же, кто пытается внутри системы жить по общепризнанным законам государства и общества, таможенная система отторгает.
Примерно, такой белой вороной внутри Государственного таможенного комитета был начальник Северо-Западного управления Владимир Шахов. Будучи выходцем из комсомольских работников, Шахов еще в юности приобрел в этой, неплохой в общем организации, заряд здорового оптимизма на долгие годы, и даже много лет спустя, получив погоны генерал-полковника, слова «честь» и «дружба» Шахов не считал пустым звуком. Никто не мог конкретно припомнить, чтобы Шахов брал взятки, но говорили разное, особенно, указывая на малахитовый служебный кабинет доствшийся ему в наследство от одного известного дореволюционного купца.
По жизни, еще со времен комсомола, Шахов был всегда уверен в себе и в том, что каждый человек должен стараться жить достойно. К различным наукам генерал так же был не чужд. Поначалу, защитил кандидатскую по истории, а после, когда возникла необходимость, осилил и докторскую по экономике. Потому, как понимал, что для грамотного руководства, таким хозяйством, как СЗТУ, одних генеральских погон недостаточно.
Само же Северо -Западное таможенное управление было образовано еще раньше, чем Государственный таможенный комитет, всегда было передовым и состояло из двух десятков таможен от Мурманска до Вологды, от Урала до Калининграда. Вот, как раз с присоединением к Северо –Западной таможне Калининградского региона и начались наиболее серьезные проблемы с сильными мира сего.
Дело в том, что этот старинный немецкий город Кенигсберг, после распада Советского Союза, оказался отдельным анклавом, , так сказать форпостом России на Западе. Первый Президент России объявил Калининградскую область свободной экономической зоной, и с тех пор город стал основной «черной» дырой для контрабандистов всех мастей.
Паханин же, опять таки на благо всей большой «семьи» первого Президента, сделал анклав и одной из основных кормушек этой самой «семьи» и было бы все для всех хорошо, если бы….
Если бы, согласно Указу Второго Президента России об образовании Федеральных округов, Калининградская таможня….
Но таможни Калининградской области все же вошли в состав Северо-Западного таможенного управления, и генерал Шахов, как его учили еще в комсомоле, начал наводить законный порядок, то есть закрывать «черные» дыры на Москву.
Утром следующего дня, когда главный борец с контрабандой генерал-лейтенант Густин, уже азрабатывал подробную схему «Ленинградского дела», Паханин все еще сомневался и просчитывал варианты. Паркер с золотым пером делал пометки на листе бумаги, а по губам читались мысли:
- Минус 20 – 40 млн $, только по окорочкам в Питерком порту, да еще какие фокусы этот чудак Пучкин выкинет. С электроплитами, с лесом, с цветными металломи?
- Эстонская граница в Кингисеппе. Железнодорожные составы с бензином наших партнеров простаивают. Не хочет Шахов пропускать бензин под видом мазута. А ведь я обещал.
- На Финской границе Северо-Западная оперативная таможня опять задержала не те фуры с электроникой, а еще и рапортуют о своих успехах. Надо сказать Густину, пусть объяснит, кого задерживать, кого нет.
- В Себеже служба собственной безопасности СЗТУ перекрывает все, что можно. Надо их начальника срочно снимать.
- В Калининграде?! Ну об этом даже думать не хочется. Паханин вспомнил еще и про Псковскую таможню, где у него были особые интересы. Наскоро прикинув порядок цифр, предполагаемых финансовых потерь, Паханин еще раз убедился, что при таком раскладе надо идти ва-банк, иначе прокормить «семью» первого Президента России ему не удастся.
Густин пришел раньше назначенного, без четверти двенадцать, секретарь доложила:
- Михаил Валентинович, к Вам Борис Михайлович.
- Пусть войдет.
Густин все расписал правильно. Да иначе и быть не могло, все же специалист по борьбе с контрабандой. Паханин тоже был специалистом по борьбе с контрабандой и по самой контрабанде тоже, еще во времена товарища Шарова, когда служил в Шереметьевской таможне, а позже и начальником Главного управления ГТК по борьбе с контрабандой. В кругу приятелей он любил шутить, что мол прошел путь от сталевара до директора завода.
Густин предложил, кроме Шахова, который был в больнице, отстранить от должности и начальника Портовой таможни, и руководство службы собственной безопасности. Паханин задумался. Ему вдруг показалось, что за столом их не двое, а есть еще кто-то третий, какой-то желто-зеленый. В углу кабинета сидит, все внимательно слушает, иногда улыбается, показывая золотую фиксу. И, что интересно, после каждого такого видения, после каждой такой улыбки, блеск золотой фиксы, как бы переходил на золотое перо паркера.
Именно, в такие минуты из под пера, как бы сами собой появлялись самые хитроумные контрабандные схемы, сулившие огромные деньги.
И все же сегодня видение было каким-то зловещим. Желто-зеленый как бы заглядывал прямо в душу. Следует отметить, что желто-зеленый, по происхождению, все же был американцем, и, по своему, так сказать специфически, воспринимал все то, что происходило на просторах бывшего СССР. Американская пропаганда свободного образа жизни, даже ему, дьяволу, запудрила мозги и в отличие от своих далеких, грозных и беспощадных предков нынешний желто-зеленый, иногда, задумывался, как ему поступить.
Паханин положил паркер с золотым пером, взял красный фломастер и написал – «Шахов».
В кабинете, вдруг, вздрогнули стекла. Возможно потому, что ровно в полдень в Питере на Бастионе Петропавловской крепости выстрелила пушка, а, возможно, в этот самый момент желто-зеленый просто вытащил остатки души из парадного мундира генерал-полковника таможенной службы Паханина.