Мафия из Юго-Восточной Азии

[макс-ёр]

Оргпреступность в Северной Корее
Информации о ситуации с преступностью в КНДР практически нет – сказывается закрытость государства. Разумеется, даже здесь не может не быть бытовой преступности – мелких правонарушений, воровства, убийств на бытовой почве и т.п., хотя северокорейские власти отрицают даже это. Тем не менее, раз в Северной Корее есть тюрьмы, значит, есть и преступники – не одних же инакомыслящих отправляют за решетку. Но к организованной преступности все это не имеет никакого отношения.
Об оргпреступности в КНДР мы можем судить лишь по публикациям в западной прессе, ссылающейся на свидетельства беженцев и данные разведслужб. Разумеется, относиться к ним следует с большой долей скепсиса, учитывая, что иностранные СМИ традиционно демонизируют Северную Корею, представляя ее «исчадием зла». Однако некоторые данные все же заслуживают внимания. Если верить западным публикациям, единственной организованной преступной группировкой Северной Кореи является структура, в которую входят представители высшего руководства страны. Это – так называемая группа «Факел».
Первые данные о «Факеле» были обнародованы газетой The Washington Times после скандала с потоплением южнокорейского корвета «Чхонан». Тогда вышла статья, в которой указывалось, что «западные разведслужбы установили, что группа отпрысков высокопоставленных партийных лидеров и военачальников Северной Кореи, в которую входят и сыновья Ким Чен Ира, причастна к незаконной деятельности по всему миру, в частности, к распространению поддельных стодолларовых банкнот и торговле наркотиками». В частности, американское Казначейство полагает, что Северная Корея занимается фальшивомонетничеством - как изготовлением, так и распространением поддельных стодолларовых банкнот", поддерживая устойчивые связи с международными преступными структурами и финансовыми организациями.
Незаконной деятельностью, по версии американцев, занималась (и, вероятно, занимается до сих пор) некая группа под названием «Факел» (выступавшая под прикрытием особого отдела Исполкома Трудовой партии Кореи) во главе с О Се Ваном, сыном крупного функционера из Национального комитета обороны Северной Кореи О Кук Ёла, игравшего ключевую роль в процессе передачи власти от Ким Чен Ира к его сыну Ким Чен Ыну. По версии американской разведки, именно О Се Ван был причастен к инциденту с северокорейским судном «Понг Су», которое 16 апреля 2003 года было задержано австралийскими властями с грузом героина, а также к распространению фальшивых долларов в Лас-Вегасе в 2004 году в Лас-Вегасе. При этом доллары были сделаны исключительно качественно – ведь они, по утверждению ЦРУ, были напечатаны на государственном монетном дворе в Пхеньяне. Фальшивая валюта также вывозилась через Китай и Макао в другие страны Юго-Восточной Азии, где обменивалась на настоящие банкноты по курсу 5:1. Для распространения подделок использовался банк Banco Delta Asia (Макао), против которого США ввели особые санкции (снятые в 2007 году в ответ на обещание Пхеньяна отказаться от об отказе от ядерного оружия).
Как утверждают американцы, нынешний лидер КНДР Ким Чен Ын – младший сын Ким Чен Ира – также был связан с группой «Факел». Что же касается среднего сына - Ким Чен Чола – считается, что главными причинами того, что он вообще не рассматривался на роль преемника, якобы были его «женоподобность» (говоря нормальным языком, это склонность к гомосексуализму) и пристрастие к наркотикам – по данным американской разведки, он регулярно получал от членов группы «Факел» героин. После ряда международных скандалов группа временно свернула свою деятельность за рубежом, но не прекратила свою работу.
Разумеется, к утверждениям американцев можно относится по-разному, ведь подаваемая ими информация вполне может быть и дезинформацией. Однако после выхода этой публикации последовали и другие данные.
Северокорейский наркобизнес
В 2011 году журналисты Национального общественного радио (организация, объединяющая почти все радиостанции США) беседовали с беженкой из КНДР Ма Юн Ае, которая ранее работала в полиции Пхеньяна и занималась борьбой с мелкими наркоторговцами (само по себе направление деятельности уже свидетельствует о том, что в КНДР существует нелегальная торговля наркотиками). По ее словам, самым крупным наркоторговцем в стране остается само государство. В 1980-е годы, во время работы Ма, Корея специализировалась на экспорте опиатов, но потом популярность набрали амфетамины. Основным потребителем северокорейских наркотиков является Китай, который играет также и роль транзитного пункта. Фактически задачей Ма было обеспечение госмонополии и устранение конкуренции со стороны мелких торговцев.
По американским оценкам, в КНДР маковые поля занимают от 4000 до 7000 га, в основном на севере страны. Это позволяет производить до 50 тонн опиума-сырца в год, которых достаточно для выработки 5 тонн героина. И хотя в мировых масштабах это почти ничто, продажи героина за рубеж оказываются хорошим источником дохода для северокорейского правительства. С 1970-х годов более 20 дипломатов из КНДР были арестованы за участие в контрабанде наркотиков как в азиатские, так и в европейские страны. В последние годы, правда, никаких крупных разоблачений не происходило.
Стоит отметить, что в Китае проблема северокорейских наркотиков была официально признана властями: в 2006 году заместитель главы бюро общественной безопасности Китая Мэн Хунвэй требовал решительных мер против северокорейских наркоторговцев, которые работали в китайской провинции Цзилинь. Существует версия, что благодаря налаженным связям между северокорейскими и китайскими преступными группировками, героин, произведенный в КНДР, зачастую распространяется с территории Китая и воспринимается как китайский.
Наркотики из КНДР находят широкий сбыт и в Японии, хотя там чаще всего обнаруживают не героин, а синтетические вещества, например метамфетамин. Специалисты говорят, что северокорейские синтетические наркотики отличаются высочайшим качеством. За последние пять лет японским властям удалось обнаружить более полутора тонн кристаллизованного метамфетамина из Северной Кореи. По примерным подсчетам, доля подобных веществ из КНДР на японском рынке может достигать 30%.
Летом 2011 года репортеры международного новостного телеканала «Скай Ньюз» предоставили миру еще одно свидетельство того, что официальные лица КНДР замешаны в трафике запрещенных наркотических веществ. Выдав себя за потенциальных покупателей, телевизионщики встретились с северокорейским наркодилером в заброшенном доме на территории северного Китая. Коммунистический барыга принес на пробу три пакетика с чем-то, что он назвал чистым героином, произведенным в Северной Корее. Он сказал, что в течении двух недель может без риска для себя и клиентов привезти до килограмма наркотика. При переходе корейско-китайской границы наркокурьер дает взятку пограничникам в размере 400-500 вон (2,5-3 доллара) и не имеет никаких проблем, шастая туда-назад то с товаром, то с деньгами. Героин на продажу товарищ из КНДР берет у партийного функционера, сделки совершаются под портретом Ким Ир Сена.
А в феврале 2012 года член парламентского комитета Южной Кореи по международной торговле и делам объединения Юн Сан Хен заявил, что более половины из всех наркотических веществ в Южной Корее нелегально поставляются с Севера. «Объемы переброски наркотиков через границу Северной Кореи и Китая сильно возросли, и оттуда (из Китая) они попадают в Южную Корею. В частности 57,3% метамфетаминов иностранного производства, выявленных в Южной Корее в 2011 году, попали через Китай предположительно из Северной Кореи» - сообщил Юн Сан Хен. По его словам, «производство наркотиков в Северной Корее ведется как на государственном уровне через 39-й отдел Трудовой партии Кореи, так и на частном уровне». Парламентарий добавил, что «базами для переброски наркотиков служат три провинции на северо-востоке Китая».
В начале декабря 2016 года Radio Free Asia сообщило, что жители Северной Кореи стали зарабатывать на продаже больших объемов марихуаны китайским туристам, посещающим особую экономическую зону Насон, граничащую с китайской провинцией Цзилинь. При этом отмечается, что «выращивание конопли в КНДР не запрещено законом. Жители страны начали массово разводить ее в начале 1980-х годов ради масла из семян растения, которое они использовали для готовки. Тогдашний лидер страны Ким Ир Сен поощрял такую практику. В настоящее время лишь небольшая часть жителей КНДР по-прежнему разводит коноплю для получения масла. Сейчас заросли дикой конопли можно увидеть в разных частях Северной Кореи. При этом большинство местных жителей даже не знают, что употребление марихуаны незаконно во многих государствах».
Летом прошлого года многие иностранные и российские СМИ со ссылкой на публикацию в издании Telegraph писали о том, что «в Северной Корее рабочим для ускорения темпов строительства зданий выдают наркотики». По словам журналистов, после употребления запрещенных препаратов у строителей появляется чувство эйфории, а аппетит – снижается. Речь шла о кристаллическом метамфетамине – наркотике класса А, действие которого длится до 12 часов. Точные масштабы применения этого наркотика неизвестны, но Telegraph не исключает, что производство метамфетамина в Северной Корее имеет государственные масштабы.
Учитывая крайне скудный поток правдивой информации о ситуации в КНДР, отделить правду от дезинформации очень сложно. Но стоит обратить внимание на то, что некоторые публикации я в иностранной прессе говорят о том, что борьба с торговлей наркотиками в КНДР все же ведется, причем довольно жестко. Так, в опубликованной в январе 2014 года в Los Angeles Times статье «В Северной Корее метамфетамин предлагают вместо чашки чая» (In North Korea, meth is offered as casually as a cup of tea) отмечается: «В 90-е годы правительство Северной Кореи производило опий, мет и другие наркотики для Службы 39 - секретной службы, собирающей твердую валюту для покойного лидера Ким Чен Ира. Однако по информации доклада Госдепартамента по стратегии международного контроля за оборотом наркотических веществ, правительство Северной Кореи в основном вышло из наркобизнеса. Когда бизнес контролировало правительство, наркотики были строго на экспорт. Уход бизнеса в частные руки сделал наркотик более доступным внутри Северной Кореи. Северокорейцы говорят, что впервые мет появился на улицах примерно в 2005 году и что он был из Хамхына, бывшего центра фармацевтической и химической промышленности страны, а потому города со множеством безработных ученых и технологов. Затем производство переместилось в Чхонджин и столицу Пхеньян». То есть, производством метамфетамина в КНДР занялись частные лица, производя его в кустарных условиях о отправляя основную часть контрабандой в Китай.
Примечательно, что в статье также приводится информация из дела о задержании работавшей в Таиланде и на Филиппинах группы наркоторговцев, которое рассматривалось в Нью-Йоркском суде в декабре 2013 года. Арестованные, пытавшиеся ввезти в США амфетамин, заявили представителям Управления по борьбе с наркотиками, что это были остатки метамфетамина, производившегося в КНДР, где «правительство Северной Кореи уничтожило все лаборатории».
Как отмечает Los Angeles Times, «непонятно, серьезно ли правительство страны занялось давлением на наркоторговлю, или оно просто пытается вернуть себе контроль над прибыльным бизнесом». Однако тут же приводится информация от северокорейской перебежчицы Ли, освобожденной в 2011 году из северокорейского лагеря, которая утверждает, что «порядка 1,2 тысячи заключенных (до 40%) сидят за торговлю метамфетамином». Таким образом, утверждения о том, что власти Северной Кореи якобы поощряют торговлю наркотиками следует считать, мягко говоря, необоснованными.
Фальшивые «супердоллары» - пропагандистская «утка» или достижение Монетного двора КНДР?
Еще одной сферой криминальной деятельности КНДР западные СМИ часто называют изготовление и распространение фальшивых долларовых банкнот. По словам Леонида Петрова, научного сотрудника Института Азиатско-Тихоокеанских исследований при Австралийском национальном университете, у КНДР был довольно большой опыт изготовления фальшивых денег: «Еще в 1980-х годах в Пхеньяне существовала мастерская по изготовлению поддельных долларов, которые потом распространялись за рубежом, в том числе в Советском Союзе, а после его развала и в СНГ».
Наибольшую известность северокорейские фальшивомонетчики получили в конце 20 века, когда Соединенные Штаты обнаружили на мировом рынке поддельные стодолларовые банкноты, практически неотличимые от настоящих. За высокое качество американские финансовые чиновники даже стали называть их супербанкнотами. В производстве супербанкнот США обвинили Северную Корею: на это указывали сообщения бежавших из страны диссидентов, а также то, что северокорейских чиновников за рубежом несколько раз ловили при попытке расплатиться ими. По данным министерства финансов США, более двух третей всех фальшивых долларов, обращающихся в мире, - это купюры северокорейского производства.
Власти Северной Кореи, естественно, отрицают все обвинения, и некоторые эксперты склонны им верить. Дело в том, что для производства поддельных банкнот такого качества необходимо крайне дорогое оборудование, и прибыль от распространения банкнот, которую оценивали в $15-25 млн в год, вряд ли может покрыть расходы на их производство.
Разумеется, значительная часть свидетельств беженцев из КНДР и данных разведслужб может являться всего лишь инструментом информационной войны, пропагандистским шагом, направленным на создание образа Северной Кореи как «империи зла» - мы сами все это проходили во времена «холодной войны». Но были также и факты обнаружения попыток контрабанды наркотиков и фальшивых купюр через российско-северокорейскую границу. Как к этому относиться? Является ли это свидетельством правоты американцев или это лишь частные единичные случаи, по которым не стоит делать глобальных выводов?
Пора понять одно: преступность будет существовать до тех пор, пока существует социальное неравенство, пока общество делится на богатых и бедных, пока страны делятся на лидеров и изгоев. Именно отверженные являются тем контингентом, который пополняет ряды преступности, поскольку нищие не видят другого способа выжить. И нет иного способа борьбы с преступностью, как ликвидация неравенства. Но те, кто заправляет организованными преступными сообществами, никогда не допустят этого. Нити от преступных группировок тянутся вверх в высшие круги, к экономической и политической элите. Эта система выгодна тем, кто ей управляет. Это просто бизнес.
Дальневосточный центр региональных исследований.