РПЦ

[Дмитрий Рыбак]

Православные активисты угрожают судом Артемию Лебедеву, написавшему «бог» с маленькой буквы

В Таганрогский суд Ростовской области подано заявление о признании сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино» экстремистской. Из заключения культурологической экспертизы: «Буратино являет собой злую и незатейливую пародию на Иисуса Христа»

[Разведчик]

Захотелось вдруг перечитать Оруэлла, "1984". Пока не запретили...

[Chapaev]

Захотелось вдруг перечитать Оруэлла, "1984". Пока не запретили...

Скорее Кабакова-"Невозвращенец". Будут китайские миротворцы кабак "Пекин" охранять.

[Finn]

а ещё ненависть - прекрасный регулятор....
разжигание, панимаешь....

"18 ноября, впервые в истории России, в Государственном Кремлевском дворце в Москве состоится праздничный концерт "Курбан-байрам в кругу друзей".
Организаторами выступают Совет муфтиев России и московский продюсерский центр "РУХ", сообщает пресс-служба Духовногоуправления мусульман Европейской части России.
Мероприятие посвящено главному исламскому празднику Курбан-байрам, или Дню жертвоприношения, который завершает собой хадж (ежегодное паломничество мусульман в Мекку). В этом году он отмечается 26 октября.

[frodo]

Православные активисты угрожают судом Артемию Лебедеву, написавшему «бог» с маленькой буквы

В Таганрогский суд Ростовской области подано заявление о признании сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино» экстремистской. Из заключения культурологической экспертизы: «Буратино являет собой злую и незатейливую пародию на Иисуса Христа»

то есть они сами подтверждают что Христос был деревянным с длинным носом

[Декл]

Я верю, что Вы тверды в своей вере.
Но все-таки для постоянного цитирования религиозных истин,пожалуйста, выберете специализированный форум. На данном форуме неокрепшие юные души присутствуют.

Ок. А Вы не принимайте участия в обсуждении того в чем ничего не понимаете.

[Декл]

то есть они сами подтверждают что Христос был деревянным с длинным носом

Время.., оно покажет.., кто деревянный,...кто с носом...

[maximus one]

ПОЛЯКОВ: Но это просто чистой воды информационная война и подтасовывание фактов.

КУЗИЧЕВ: Хорошо. Вот давай у отца Андрея спросим. А у вас есть ощущение информационной войны? Идет война?

КУРАЕВ: Кого с кем?

КУЗИЧЕВ: Это вопрос. Не знаю. Русской православной церкви, например…

САВЕЛЬЕВ: И либеральной общественностью.

КУЗИЧЕВ: Или заказчиков ее очернения из-за рубежа, к примеру.

КУРАЕВ: Есть замечательная книжка, называется "Код да Винчи". В этой книге Дэн Браун показал отчасти, почему ведется такого рода информационная война в западном мире. При всех фантазиях, которыми наполнена эта книга (там исторические ошибки, ляпы и так далее исчисляются сотнями), некий главный месседж, который там заложен, он таков, что один из главных векторов, определяющих развитие западной жизни и культуры - это наличие недемократических центров влияния. В романе Дэна Брауна это некая ложа иллюминатов. Действительно, это есть. Есть элитарные клубы, у которых есть свои условия членства, у них есть свои идейные предпочтения, у них есть возможность влиять серьезно на прессу, на систему образования, идеологию и так далее. И для них такая кость в горле - это присутствие христианства в общественно-политической и культурной жизни западных стран. Вот это некий сухой остаток романа Дэна Брауна "Код да Винчи". И есть масса свидетельств, которые это подтверждают. Поэтому, скажем так, я не знаю, интересует ли эти западные элитарные клубы, так называемых масонов интересует ли их то, что происходит в России, и то, что происходит в Русской православной церкви, не знаю. Но то, что в ряде серьезных западных масс-медиа это так, это несомненно.

КУЗИЧЕВ: А почему такая кость в горле? Почему, в чем проблема-то?

КУРАЕВ: Причин очень много. Можно уходить на тысячелетия назад.

КУЗИЧЕВ: Нет, это актуально именно сейчас. Извините мой такой примитивный, приземленный пример.

КУРАЕВ: Ну, хорошо. Вспомните недавний пример, когда скончался папа Иоанн Павел II. Вроде бы он, судя по российским масс-медиа, он был любимец Запада. Но когда он скончался, посмотрите "Евроньюс" за те дни. Какое улюлюканье вслед покойнику раздалось. То есть первые два часа комментариев приличные: мы скорбим и так далее. Потом резко меняется интонация: а все равно он сволочь, потому что он не легализовал гомосексуальные браки, не разрешил женское священство и так далее, и тому подобное.

КУЗИЧЕВ: Еще пять лет назад или шесть лет назад представить себе, что у нас в основных выпусках новостей… То есть есть классическая форма верстки новостей. Есть основные новости, потом спорт, потом погода. Лет пять назад в связи со словом, которое вошло в наш лексикон, "кризис" - у нас появились выпуски экономических новостей. То, что раньше было вообще невиданным. Чтобы отдельно, самостоятельно выпуски экономических новостей! Вот у нас сейчас точно такая же ситуация с религией. Мы вдруг увидели, что это очень важная, очень актуальная, постоянно присутствующая везде, так сказать, тема. Почему это в последние годы стало? 10 лет назад такого не было.

КУРАЕВ: Нет, это не в последние годы. Это в последние полгода. Я думаю, что это вполне понятное переключение внимания. Знаете, японские психотерапевты советуют в компаниях ставить надувные чучела начальников. Во время обеденного перерыва подчиненные, которые считают, что их обидел шеф, палочкой это надувное чучело мутузят. Мне кажется, некоторые политтехнологи отвели церкви роль такого надувного чучела. Пусть лучше рассерженные горожане в своих блогах и сплетнях мутузят церковь, но отвлекутся от обсуждения серьезных общественно-политических проблем.

КУЗИЧЕВ: Вот у нас на первый час было такое условное, рабочее название, которое мы ни в коем случае не хотели выносить на публику, потому что оно, наверное, вообще неуместно, но у нас вот это слово "противостояние" все время присутствовало.

КУРАЕВ: Это нормальное слово. Надо только слово "война" запретить.

КУЗИЧЕВ: Хорошо. Давайте.

КУРАЕВ: Противостояние - это полемика, это все хорошо. Только при условии, что мы говорим на русском языке. Дело в том, что в греческом языке слово "полемика" как раз и означает "война".

ПОЛЯКОВ: Нет, мы говорим на русском языке.

КУЗИЧЕВ: Поаккуратнее. С греками никогда не употребляй слово "полемика". Я объявляю вам полемику.

ПОЛЯКОВ: Но давай тогда же выкладывать карты до последней. Мы говорили про противостояние кого и с кем?

КУЗИЧЕВ: Ну, нам почудилось в этом - и в пятничной заварушке возле Соборной мечети, и в том, как люди реагируют, в том числе, в нашей программе своими СМС-ками на это, - нам почудилось, что есть очень четкое, очень жесткое и ясное противостояние. Притом, что мы делаем хорошую мину: мы толерантны, мы понимаем, что у нас свобода вероисповедания и так далее, но, повторяю, по крайней мере, по тону тех людей, что нам пишут, это ужас какой-то. Мы стоим на пороге, вот в греческом смысле слова, полемики.

ПОЛЯКОВ: Расколу по линии веры.

КУЗИЧЕВ: Да, естественно.

КУРАЕВ: Ну, я думаю, что мнение людей тоже учитывать надо. Потому что последние 15 лет Москве радикально навязываются изменения ее лица, стиля жизни и так далее. И вот у нас почему-то совершенно естественное, законное человеческое чувство обозвали ксенофобией. Я не буду вам рассказывать религиозную точку зрения, но встанем на позиции дарвинизма, которые преподают в наших школах, это естественно для любого самца - защищать свою территорию и не пускать чужих самцов.

САВЕЛЬЕВ: Еще таких агрессивных, к тому же.

КУРАЕВ: Да. Поэтому ксенофобия как раз - это совершенно естественно. Неестественна святость, неестественно, когда подставляешь вторую щеку. Неестественно, когда открываешь свой дом, распахиваешь душу нараспашку. Это называется святость. Государственная власть желает, чтобы все москвичи были святыми? Это немыслимо. И опять же те же либералы тут же восстанут: как, вы навязываете нам христианский стандарт святости? А если нет, ну, тогда извольте не клеймить большинство жителей Москвы, доживших до этих лет.

САВЕЛЬЕВ: А как же вот быть-то им, если это противостояние, оно силится и силится, как сгладить его, как вот нам примириться? Или какие выходы?

КУЗИЧЕВ: Нет, а стоит ли его сглаживать? Может, надо как-то нарыв прорвать?

ПОЛЯКОВ: По-любому надо.

КУРАЕВ: Откуда идет нарыв, совершенно понятно, и выход известный, он указан товарищем Лениным. И это без всяких шуток.

САВЕЛЬЕВ: Так.

КУРАЕВ: Потому что со времен Маркса известно, что когда у капиталиста светит прибыль 300 процентов, он пойдет на все. И когда в соседнем от моего дома магазине "Перекресток" из года в год исчезают русские сотрудники, и уже кассиры не очень понимают русский язык…

КУЗИЧЕВ: Это правда абсолютная, подтверждаю.

КУРАЕВ: Значит, понятно, что это капитализм.

САВЕЛЬЕВ: Капитализм, да.

КУРАЕВ: Это капитализм. И он-то уедет в Израиль, господин Авен, а нас оставит жить здесь.

САВЕЛЬЕВ: И что нам делать?

КУРАЕВ: Скручивать таких капиталистов.

КУЗИЧЕВ: А как?

ПОЛЯКОВ: Начать с капиталистов.

КУЗИЧЕВ: Скрути Авена!

КУРАЕВ: Как? У нас Путин строит систему государственного капитализма, пусть своих дружков он приучит к порядку.

ПОЛЯКОВ: То есть никакие призывы, не знаю, к толерантности, к либеральности, они, значит, в данной ситуации…

КУЗИЧЕВ: Судя по всему, Игорю Вячеславовичу это не близко.

КУРАЕВ: Ну, это идеологическая обслуга господина Авена: красивые слова для того, чтобы у них кошельки были толще, вот и все.

САВЕЛЬЕВ: То есть я правильно вас понимаю, что вы считаете, что власть должна действовать более радикально в данной ситуации?

КУРАЕВ: Власть должна как-то…

КУЗИЧЕВ: Действовать.

КУРАЕВ: Понудить. И вместе с обществом должна понудить бизнесменов к соблюдению правил приличия: думайте хотя бы на три шага вперед, а не только о том, как скорее захапать деньги и увезти их за границу. Вот как это сделать, я не знаю. Но не надо обвинять жертв этой политики.

КУЗИЧЕВ: То есть нас, людей, жителей.

КУРАЕВ: То есть, понимаете, это то же самое, что, скажем, с пресловутым крестоповалом, феминистками и так далее. Они приходят в храм, там гадят, а потом говорят: все-таки нехорошие православные, они возмутились. Вот ровно та же логика и сейчас. Фиксируют возмущения москвичей и говорят: вы звери, вы ксенофобы, ай-ай-ай, москвичи, вам диагноз, вы расисты!

[maximus one]

КУЗИЧЕВ: А давайте вернемся все-таки знаете куда? К пятничной проповеди мусульман и к воскресной традиционной нашей православной проповеди.

САВЕЛЬЕВ: Можно ли их назвать аналогом вообще? И есть ли что-то аналогичное?

КУЗИЧЕВ: Очень интересно. Ну, во-первых, можно ли назвать аналогом? Но это больше вопрос такой, как бы теологический, теологического интереса, наверное. А у нас совершенно практический, такой приземленный интерес, он вот в чем. Вот братья и сестры, враг, так сказать, у Москвы, у ворот… Подобные актуальные, так сказать, звучат проповеди? Призывы к чему-то могут раздаваться на таких проповедях, если они, так сказать, если это аналоги, на воскресной православной и на пятничной мусульманской?

КУРАЕВ: Ну, почему-то у меня не сформировалось привычки по пятницам ходить в мечеть и слушать проповеди, поэтому ничего не могу сказать про пятничные проповеди в мечетях. У нас в православии история такова. Когда в 5-м веке рухнула западная Римская империя, а восточная Римская империя осталась, в результате произошло следующее. На западе церковь вынуждена была взять в руки часть функций чисто государственных, в условиях отсутствия государства. Она должна была мирить варварских корольков и многое-многое иное. То есть в итоге западная церковь активно стала участвовать в политике. Восточная церковь, то есть наша православная, она осталась вне политики, занималась своим делом. Отсюда два важных вывода. Первое. У нас нет опыта серьезной публичной политики, потому что византийские интриги - это как бы отдельная тема, а вот публичной политики, такого опыта у нас нет, мы только вот 20 лет живем в условиях свободы совести. Второе. Если на западе епископ в своей проповеди не прокомментирует текущую сводку новостей, прихожане скажут: что-то, владыка, ты мышей не ловишь, не даешь нам нравственные ориентиры.

ПОЛЯКОВ: Он должен быть ньюсмейкером как бы…

КУРАЕВ: Комментатором.

ПОЛЯКОВ: И комментатором. Аналитиком, да?

КУЗИЧЕВ: Не ньюсмейкером, он политинформацию проводит, как у нас на корабле.

КУРАЕВ: Да-да. Если же у нас священник станет говорить о политике в проповеди, прихожане скажут: батюшка, тебе что, молиться надоело? Это к нам ближе, кстати.

САВЕЛЬЕВ: Нет, звучат слова о сращении церкви и власти.

КУРАЕВ: Нет-нет, в реальных проповедях, уверяю вас, народ такого не примет, такого рода актуализацию. У нас слово "автобус" произнести в проповеди - и то это уже почти модернизм, не говоря уже о том, чтобы озвучить какую-то текущую повестку дня. Есть батюшки, которые думают иначе, и они стараются актуализировать проповеди, но тогда возникают именные приходы. Идут именно к этому священнику люди определенного склада. И это маргиналы.

ПОЛЯКОВ: Маргиналы?

КУРАЕВ: В православной церкви это маргиналы, да.

САВЕЛЬЕВ: То есть она как бы должна быть унифицирована?

КУРАЕВ: Не в этом дело. Церковь, она для всех, в том числе для меня и других нездоровых людей. И больные притягивают больных. Разные батюшки разными вещами больные, кто-то из них болен политиканством, и, конечно, его приход будет таких политизированных товарищей притягивать, это понятно. Но это не голос церкви. Церковь таких терпит, но не учит через них.

[maximus one]

КУЗИЧЕВ: Защиты чувств верующих, да, защиты чувств верующих. Вот есть у вас комментарии по этому поводу? Или представление хотя бы?

КУРАЕВ: Вторая вещь. Видите ли, здесь опять я не понимаю, зачем такая спешка? По-хорошему, мне кажется, надо сделать так. Первое. У нас в стране при всей нашей официальной западофобии, тем не менее, у московской публики есть привычка вопрошать: а что на западе? Ну, составьте досье: а что в Германии, что во Франции, в Великобритании? Там есть же соответствующие законы. Расскажите подробно в СМИ, опубликуйте аналитические записки, депутатам тем же раздайте.

КУЗИЧЕВ: Подождите, а для чего нам? Если вы сами говорите, что и церкви наши разошлись. Зачем нам германский опыт этот?

ПОЛЯКОВ: Абсолютно другой, никак не связанный с нашим.

КУРАЕВ: Нет, речь идет о том, чтобы быть понятными людям светских убеждений. А для них все-таки западный опыт значим, политический западный опыт, правовой опыт значим. Второе. Это тот случай, когда лучше сначала принять подзаконные акты, а потом закон. Ну, не в смысле юридически принять официально, а чтобы был пакет документов. Вот важнейшие из них - определения. То есть нет ничего сложного: быстро ткнул пальчиком в компьютере текст закона и исправил, вместо "штраф 500 рублей", скажем, "штраф миллион рублей", или "принудительные работы", или "три года". Это очень легко - поправить одну фразу в законе. А вы, кроме этого, дайте определение: что значит "религиозные чувства"? Вот, знаете, я выпускник кафедры научного атеизма МГУ, меня учили в советские годы: никаких религиозных чувств не существует, это обычные чувства, просто направленные на фантомный объект. Мне так рассказывали советские религиоведы. Они уже исчезли? их переубедили? этого нет в светском религиоведении? То есть, во-первых, пусть религиоведы и психологи дадут сегодня работающее и консенсусом, научным консенсусом принятое определение, что есть религиозные чувства. Второе - что есть оскорбление: где граница критики, пародий, карикатуры, оскорбления. Вот когда это будет четко разложено, давайте принимать статью.

ПОЛЯКОВ: Ну, такие вещи вообще очень сложно формализовать, так мы дойдем…

КУРАЕВ: А без этого мы делаемся заложниками тех, кто хочет покричать, гопников.

САВЕЛЬЕВ: А так и происходит, наверное. Мы просто дойдем до длины юбок, не знаю, до косметики.

КУРАЕВ: Вот, скажем, с одним словом так уже произошло.

КУЗИЧЕВ: С каким?

КУРАЕВ: "Антисемит". Сегодня "антисемит" означает "тот, кто не нравится некоторым семитам". Всё!