|
Заблокирован
Регистрация: 19.06.2012
Сообщений: 3,195
Благодарности:
отдано: 0
получено: 7/6
|
«А, воруют? Хорошо!»
А что еще воровать в Вятке, как ни лес? Ведь растет же он для чего-то. Вот и рубят «предприниматели», никем не замеченные (или замеченные, но великодушно прощенные лесничими) природные богатства себе в удовольствие. Уже как минимум полтора столетия рубят. По крайней мере в далеком 1878 году «Вятская незабудка» (сборник статей о Вятке) писала о незаконных порубках, как о чем-то совершенно естественном. Как боролись 135 лет назад с самовольными рубками леса? Точнее, почему с ними никак не боролись?
«Божий» лес
«В Вятской губернии есть такое благородное учреждение, где служащие получают хорошее жалование и приличное «содержание», и в то же время не обязываются никаким путным делом, кроме «отчетности», как известно, уже совершенно ни для кого неизбежной. К великому удивлению, читатель, вы узнаете, что такое учреждение — управление государственными имуществами.
Наиболее ценное имущество казны в этой губернии — леса, которыми заведуют лесничие. И вот эти-то агенты управления казенными имуществами совершенно избавлены от всякого дела, и знаете ли почему? Потому что они подавлены громадностию дела. Вообразите, читатель, что вам поручили бы наблюдение над лесною площадью в миллион десятин, скажите по совести, могли бы вы ручаться за целость вверенного вам имущества, приняв при этом во внимание известный взгляд крестьян на лес, как на собственность общую, ибо он «божий». А в Вятской губернии такие именно небольшие участки в 10 тысяч кв. верст и поручаются охранению одного-двух лесничих… Тут остается одно — сложить руки и всю надежду возложить на Бога. Поступив так, вы можете считать себя по крайней мере честным человеком.
Но если вы имеете ввиду «отличиться» по службе, или же значительно увеличить свое «содержание», то, конечно, можете сделать выбор для упражнений наилучший. Правда, все способы к увеличению содержания, помимо жалования, здесь называются «злоупотреблениями». Но определять смысл употребления сил лесничих на благо или зло крайне трудно. Даже поэтому только местные управления долго «терпят», если кой-что за кой-кем и обнаруживается. Они обыкновенно «ограничиваются» собственными, так сказать, домашними взысканиями — замечаниями, выговорами, переводом из одного места в другое, отставкой, наконец. Только уже злоупотрбеления «из рук вон» всплывают на верх… Когда для известной личности наберется разных административных взысканий не меньше десятка, или выдастся «совокупность» злоупотреблений, назначаются дознания, следствие и тогда-то, наконец, виновный отдается в руки правосудия. К несчастью, дела такого рода тянутся неимоверно продолжительное время, так что все «позапамятуется» и в конце концов окажется, что легче разбирать клинообразные письмена на разрозненных каменьях, чем «с достоверностию уличить» в чем-либо виновного по всему тому, что удастся очевидцам припомнить из бывшего за несколько лет.
В виду приведенных здесь соображений, мы полагаем, что для всякого читателя будет интересен хотя и не полный отчет о деле бывшего лесничего Пташковского, разбиравшемся в Вятке отделением казанской судебной палаты 18-го января 1877 года. Пташковский обвинялся вообще в бездействии, в превышении власти, в нерадении и подлоге, в частности же присяжным было предложено 15 вопросов. Мы обратим внимание собственно на более характерные «злоупотребления».
Чудеса с бревнами
«Лесопромышленник, крестьянин Стяжкин, в 1868 году «выправил» себе билеты на заготовку в уржумской песчанской корабельной роще 950-ти бревен и 50 куб.сажень дров. Через три дня по выдаче ему последнего билета Стяжкин заявил лесничему Пташковскому, что при заготовке им дров большая часть вырубленных деревьев оказались годными на бревна. Рубили дрова — а оказались бревна! В то же время у Стяжкина оказалось скупленного им у разных крестьян на несуществующих базарах 1558 бревен… Замечательно, что чудеса совершались воочию лесничего. Пташковский 15 февраля самолично был в роще и заметил в ней много самовольных порубок, а стража заявила ему, что по меньшей мере человек 800 крестьян «заготовляли» лес без билетов. 10 марта объездчик Бабин доносил о самовольной порубке в роще 200 бревен, причем-де порубщики объявили, что заготовляют лес для Стяжкина. Делать было нечего, Пташковский «прибыл» в рощу для составления об этой порубке протокола и нашел вырубленными только 138 бревен…
Когда началось следствие, то обнаружилось, что хотя сухостойкого и валежного леса в отведенном Стяжкину лесосеке было довольно, однако лес рубился исключительно растущий, бревенчатый, и рубился он не только вне лесосека, но по всей роще, свозился на пристань под видом скупленного по мелочам на торжках и складывался вместе с лесом, заготовленным по билетам».
Хвала создателю лесов
«Берем другой случай. Землевладельцу Батурину нужно было выстроить судно-беляну. Вблизи пристани находилась биляморская неразмежеванная дача, чего же долго думать: нанимаются рабочие, вощики, и дело в шляпе. Только на беду приезжает на дачу лесной ревизор и обнаруживается «злоупотребление»… Еще 24 декабря 1867 года Пташковским было получено донесение о постройке судна… но он «никаких мер к обнаружению виновных не принял, потому что …(слушайте!) раскрытие самовольной порубки и порубщиков ни к чему бы не привело, потому что коль скоро владелец значительного сплавного груза решился приобрести необходимый лес для постройки судна, то, не смотря на преследование, он не остановится продолжать самовольную порубку нужного ему леса». Так говорил лесничий в собственную защиту.
Приведем еще характерный случай. Лесопромышленнику Куртееву нужно было … достаточное количество распилочного елового лесу. Куртеев нанял нужное число рабочих, и пошла самовольная вырубка… Лесничему было донесено о самовольной рубке еще 12-го декабря, но он сказал «пускай рубят и возят лес», и приказал объездчику Писареву только «переписать» рубщиков.
Подобных приведенным случаев «злоупотреблений» было «обнаружено» еще пять. Дело Пташковского тянулось семь лет. За это время он получал половинное жалование, причем должен был впоследствии получить и остальную половину — несколько тысяч рублей, когда состоялось полное оправдание… Присяжные заседатели, вероятно, в «злоупотреблениях» лесничего Пташковского не усмотрели ничего особенного…
И в самом деле, была ли необходимость делать Пташковского козлом отпущения за всю систему? Он, как видно, понимал ясно, что не стоит даже и для виду подделывать законную почву для разных проделок лесопромышленников. Ему стража докладывает: лес казенный воруют. «А, воруют… хорошо, — говорит он. — Записывайте, кто ворует». Другой бы на его месте принял бы грозный вид, налетел бы на место происшествия и проч, а в конце концов «нужная порция» лесу была бы вывезена, так как «коль скоро владелец значительно сплавного груза решился приобрести необходимый лес, то не смотря на преследование, не остановится продолжать порубку нужного ему леса»…
И живут себе да поживают господа лесничие, воздавая хвалу всевышнему создателю красы природы — лесов… Как такое благодушие отзывается на интересах казны — другое дело. Но кого же винить, когда помимо недостаточности надзора, еще и преследование оказывается настолько трудным, что нужно много лет для производства одного лишь следствия… Понятное дело тут нужно что-то изменить, но что именно — мы считаем излишним объяснять, да это и «не наше дело» — наша изба с краю.
По материалам «Вятской Недабудки» за 1878 год.
|
Вы о ком?
