РПЦ

[Харон]

А разве не Вы его регулярно активно к этому склоняли?

Ну да!Нужно же помимо пения псалмов и мечтаний сидения на облаке,заняться плотскими утехами,а может в перспективе,и познать всю прелесть отцовства.

[Харри Холе]

Ну да!Нужно же помимо пения псалмов и мечтаний сидения на облаке,заняться плотскими утехами,а может в перспективе,и познать всю прелесть отцовства.

Тогда не скучайте)), видите как все хорошо складывается..

[Харон]

Тогда не скучайте)), видите как все хорошо складывается..

Я-то не скучаю.А Декл пропал.Надеюсь по адепшам рванул.

[Харри Холе]

Я-то не скучаю.А Декл пропал.Надеюсь по адепшам рванул.

Вашими молитвами

[Декл]

Павел Филиппович Яковлев. «В тихой обители». 1896 год

[Харон]

Павел Филиппович Яковлев. «В тихой обители». 1896 год

Ёпрст!Павел Филиппович!Сколько лет!Сколько зим!Надеюсь,поделитесь секретом долголетия?
Или адепши со злыми монахами мешают в свет регулярно выходить?
Предлагаю:адепш беру на себя,а злых монахов,просто пошлите.
Помните,когда Пётр потеряв пушки под Нарвой,приказал снять колокола на переплавку и в монастырях,тут же от такого беспредела началось мироточение икон.Пётр сказал:если иконы не перестанут мироточить,будут кровоточить задницы монахов.Мироточение прекратилось.
Когда уже война закончилась и Пётр стал Императором,монахи одного из монастырей,обратились к Петру с письменной просьбой компенсировать потерю колоколов,Пётр начертал типа:а вы моего ...я не видели?При Екатерине 2-ой,этот же монастырь обратился к Императрице с такой же просьбой,приложив ответ Петра,на что Екатерина,ниже петровской резолюции,наложила свою:а я даже это показать не могу.
Исторический факт,так как монастырь закрыли при большевиках,письмо хранится в ленинке.

[Декл]

Да, Петр I уникальный человек, несправедливо забытый за "сотрудничество с большевиками"



Петр не всегда бывал деликатен и внимателен к положению других, и это портило непринужденность, какую он вносил в свое общество. В добрые минуты он любил повеселиться и пошутить, но часто его шутки шли через край, становились неприличны или жестоки. В торжественные дни летом в своем Летнем саду перед дворцом, в дубовой рощице, им самим разведенной, он любил видеть вокруг себя все высшее общество столицы, охотно беседовал со светскими чинами о политике, с духовными о церковных делах, сидя за простыми столиками на деревянных садовых скамейках и усердно потчуя гостей, как радушный хозяин. Но его хлебосольство порой становилось хуже демьяновой ухи. Привыкнув к простой водке, он требовал, чтобы ее пили и гости, не исключая дам. Бывало, ужас пронимал участников и участниц торжества, когда в саду появлялись гвардейцы с ушатами сивухи, запах которой широко разносился по аллеям, причем часовым приказывалось никого не выпускать из сада. Особо назначенные для того майоры гвардии обязаны были потчевать всех за здоровье царя, и счастливым считал себя тот, кому удавалось какими-либо путями ускользнуть из сада. Только духовные власти не отвращали лиц своих от горькой чаши и весело сидели за своими столиками; от иных далеко отдавало редькой и луком. На одном из празднеств проходившие мимо иностранцы заметили, что самые пьяные из гостей были духовные, к великому удивлению протестантского проповедника, никак не воображавшего, что это делается так грубо и открыто.

Привыкнув поступать во всем прямо и просто, он и от других прежде всего требовал дела, прямоты и откровенности и терпеть не мог уверток. Неплюев рассказывает в своих записках, что, воротившись из Венеции по окончании выучки, он сдал экзамен самому царю и поставлен был смотрителем над строившимися в Петербурге судами, почему видался с Петром почти ежедневно. Неплюеву советовали быть расторопным и особенно всегда говорить царю правду. Раз, подгуляв на именинах, Неплюев проспал и явился на работу, когда царь был уже там. В испуге Неплюев хотел бежать домой и сказаться больным, но передумал и решился откровенно покаяться в своем грехе. «А я уже, мой друг, здесь», — сказал Петр. — «Виноват, государь, — отвечал Неплюев, — вчера в гостях засиделся». Ласково взяв его за плечи так, что тот дрогнул и едва удержался на ногах, Петр сказал: «Спасибо, малый, что говоришь правду; Бог простит; кто Богу не грешен, кто бабушке не внук?».

Флотского лейтенанта Мишукова Петр очень любил и ценил за знание морского дела и ему первому из русских доверил целый фрегат. Раз — это было еще до дела царевича Алексея — на пиру в Кронштадте, сидя за столом возле государя, Мишуков, уже порядочно выпивший, задумался и вдруг заплакал. Удивленный государь с участием спросил, что с ним. Мишуков откровенно и во всеуслышание объяснил причину своих слез: место, где сидят они, новая столица, около него построенная, балтийский флот, множество русских моряков, наконец, сам он, лейтенант Мишуков, командир фрегата, чувствующий, глубоко чувствующий на себе милости государя, — все это — создание его государевых рук; как вспомнил он все это да подумал, что здоровье его, государя, все слабеет, так и не мог удержаться от слез. «На кого ты нас покинешь?» — добавил он. «Как на кого? — возразил Петр, — у меня есть наследник-царевич». — «Ох, да ведь он глуп, все расстроит». Петру понравилась звучавшая горькой правдой откровенность моряка; но грубоватость выражения и неуместность неосторожного признания подлежали взысканию. «Дурак! — заметил ему Петр с усмешкой, треснув его по голове, — этого при всех не говорят».

Петр ни в чем не терпел стеснений и формальностей. Этот властительный человек, привыкший чувствовать себя хозяином всегда и всюду, конфузился и терялся среди торжественной обстановки, тяжело дышал, краснел и обливался потом, когда ему приходилось на аудиенции, стоя у престола в парадном царском облачении, в присутствии двора выслушивать высокопарный вздор от представлявшегося посланника. Будничную жизнь свою он старался устроить возможно проще и дешевле. Монарха, которого в Европе считали одним из самых могущественных и богатых в свете, часто видали в стоптанных башмаках и чулках, заштопанных собственной женой или дочерьми. Дома, встав с постели, он принимал в простом стареньком халате из китайской нанки, выезжал или выходил в незатейливом кафтане из толстого сукна, который не любил менять часто; летом, выходя недалеко, почти не носил шляпы; ездил обыкновенно на одноколке или на плохой паре и в таком кабриолете, в каком, по замечанию иноземца-очевидца, не всякий московский купец решился бы выехать. В торжественных случаях, когда, например, его приглашали на свадьбу, он брал экипаж напрокат у щеголя сенатского генерал-прокурора Ягужинского.

Если Петр не спал, не ехал, не пировал или не осматривал чего-нибудь, он непременно что-нибудь строил. Руки его были вечно в работе, и с них не сходили мозоли. За ручной труд он брался при всяком предоставлявшемся к тому случае. В молодости, когда он еще многого не знал, осматривая фабрику или завод, он постоянно хватался за наблюдаемое дело. Ему трудно было оставаться простым зрителем чужой работы, особенно для него новой: рука инстинктивно просилась за инструмент; ему все хотелось сработать самому. Охота к рукомеслу развила в нем быструю сметливость и сноровку: зорко вглядевшись в незнакомую работу, он мигом усвоял ее. Ранняя наклонность к ремесленным занятиям, к технической работе обратилась у него в простую привычку, в безотчетный позыв: он хотел узнать и усвоить всякое новое дело, прежде чем успевал сообразить, на что оно ему понадобится. С летами он приобрел необъятную массу технических познаний. Уже в первую заграничную его поездку немецкие принцессы из разговора с ним вывели заключение, что он в совершенстве знал до 14 ремесел. Впоследствии он был как дома в любой мастерской, на какой угодно фабрике. По смерти его чуть не везде, где он бывал, рассеяны были вещицы его собственного изделия, шлюпки, стулья, посуда, табакерки и т.п. Дивиться можно, откуда только брался у него досуг на все эти бесчисленные безделки. Успехи в рукомесле поселили в нем большую уверенность в ловкости своей руки: он считал себя и опытным хирургом и хорошим зубным врачом. Бывало, близкие люди, заболевшие каким-нибудь недугом, требовавшим хирургической помощи, приходили в ужас при мысли, что царь проведает об их болезни и явится с инструментами, предложит свои услуги. Говорят, после него остался целый мешок с выдернутыми им зубами — памятник его зубоврачебной практики. Но выше всего ставил он мастерство корабельное. Никакое государственное дело не могло удержать его, когда представлялся случай поработать топором на верфи. До поздних лет, бывая в Петербурге, он не пропускал дня, чтобы не завернуть часа на два в адмиралтейство. И он достиг большого искусства в этом деле; современники считали его лучшим корабельным мастером в России. Он был не только зорким наблюдателем и опытным руководителем при постройке корабля: он сам мог сработать корабль с основания до всех технических мелочей его отделки.

Василий Ключевский

https://bookscafe.net/read/klyuchevs...19734.html#p58

[Харон]

Да, Петр I уникальный человек, несправедливо забытый за "сотрудничество с большевиками"



-----
https://bookscafe.net/read/klyuchevs...19734.html#p58

После поражения под Нарвой и почти потерей всей артиллерии, Пётр дал указание снять колокола с церквей и переплавить их на орудия. Тут же замироточили иконы в храмах,где сняли колокола, Пётр сказал: ежели не прекратят мироточить иконы,замироточат кровью монашьи задницы,-иконы мироточить перестали.

[ИгорьЮ+]

После поражения под Нарвой и почти потерей всей артиллерии, Пётр дал указание снять колокола с церквей и переплавить их на орудия. Тут же замироточили иконы в храмах,где сняли колокола, Пётр сказал: ежели не прекратят мироточить иконы,замироточат кровью монашьи задницы,-иконы мироточить перестали.

Иваныч, опустился уже ниже некуда, с сектанами споришь и с роботами общаешся.

Че делать то....рыбу ловить для начала. Но сМу

[ИгорьЮ+]

Ты не подумай брат, никак не осуждаю. Так на заметку, мало ли чего