|
— Ало, Уладзіміравіч?
— Да.
— Прывет, Уладзіміравіч! Как дзела?
— Нормально.
— Как сам, как настраеніе?
— Григорьевич, что тебе надо?
— Да я так званю. Узнаць, всё лі харашо у цебя.
— Григорьевич…
— Да я…
— Ты мне зачем вчера десять смсок прислал среди ночи?
— Дзевяць, Валодзя, дзевяць.
— Зачем!?
— Выпілі немнога вчэра с рэбятамі.
— Я так и понял.
— Валодзя, давай мірыцца, а?
— Деньги кончились, да?
— Чэсна цебе сказаць?
— Да как хочешь.
— Гавару чэсна — ешчо немнога есць, но скора кончацца. Но я не паэтаму званю. Павер, іскрэнне хачу памірыцца. Хваціт вазні ужэ этай. Мы жэ радные. Пачці.
— Возни?
— Ну хочэш, строй сваю базу. Пажалуста.
— Не поможет.
— Давай учэнія праведзём у самых граніц, а? Заявленія сдзелаем. Савместные.
— Ты зачем дело начал подшивать против моих?
— Заш’ём назад, Валодзя, заш’ём. Раз плюнуць!
— Прессухи больше не будешь устраивать?
— Дагаварылісь.
— Визы вернёшь назад?
— Абсудзім, Валодзя. Абсудзім.
— Демократию вот эту всю…
— Свернём.
— Да?
— Абешчаю.
— Хорошо. Я подумаю. Набери меня на днях.
— Дагаварылісь, Валодзя. Дагаварылісь.
— Пока.
— Давай!
— …
— Ало, дайце Савмін.
— Минутку.
— …
— Слушаю вас, Александр Григорьевич.
— Камуналку пака не паднімайце, кажысь паверыў.
— Слушаюсь, Александр Григорьевич!
— Давай, пака.
|