кто что читает?

[Шестой лесничий]

Тогда уж и "Три товарища", и "Время жить и время умирать".

Прекрасный выбор, Gerda! И ту и ту книгу раза два-три перечитывал в разное время. Каждый раз воспринимал их по новому. И каждый раз надеялся на хороший конец...
Недавно и "Роковые яйца" М. Булгакова заново перечитал.

[Gerda]

<...ю И каждый раз надеялся на хороший конец...

Это признак настоящей литературы.

Надеешься.
А оно вон как:

- Ты знаешь, дорогой Панкрат, - продолжал Персиков, отворачиваясь к
окну, - жена - то моя, которая уехала пятнадцать лет назад, в оперетку она
поступила, а теперь умерла оказывается... Вот история, Панкрат милый...
Мне письмо прислали...
Жабы кричали жалобно и сумерки одевали профессора, вот она... ночь.
Москва... где-то какие-то белые шары за окнами загорались... Панкрат,
растерявшись, тосковал, держа от страха руки по швам...

- Иди, Панкрат, - тяжело вымолвил профессор и махнул рукой, ложись
спать, миленький, голубчик, Панкрат.

И наступила ночь. Панкрат выбежал из кабинета почему-то на цыпочках,
пробежал в свою каморку, разрыл тряпье в углу, вытащил из-под него початую
бутылку русской горькой и разом выхлюпнул около чайного стакана. Закусил
хлебом с солью, и глаза его несколько повеселели.
Поздним вечером, уже ближе к полуночи, Панкрат, сидя босиком на
скамье в скупо освещенном вестибюле, говорил бессонному дежурному котелку,
почесывая грудь под ситцевой рубахой.

- Лучше б убил, ей-Бо...

(с) М. Булгаков "Роковые яйца"

[Тибет]

"В далекой родной земле, одинокая, навеки всем миром забытая, да покоится она в мире и да будет вовеки благословенно ее бесценное имя. Ужели та, чей безглазый череп, чьи серые кости лежат теперь где-то там, в кладбищенской роще захолустного русского города, на дне уже безымянной могилы, ужели это она, которая некогда качала меня на руках?"

Иван Алексеевич Бунин.

[Gerda]

Богатый мужицкий хутор.

Загорелось, когда кончали ужинать, темным и сухим осенним вечером.

Зажгли какие-то злодеи с гумна, и на нем все сгорело. Но ригу сыновья хозяина отстояли.

Хозяин, огромный, толстый мужик, все время сидел на крыльце избы неподвижно. На гумне был ад - там бешено орали и гасили огонь его сыновья и бабы. Он же только глядел, как странно и светло был озарен весь двор красным полымем, как блистал алым зеркалом пруд и розовыми трепетными клубами стояли над двором в высоком небе облака, освещаемые исподу. Он все говорил - очень спокойно:

- Бог дал, бог взял. Мне это все равно, я этого не чую и не чувствую.

Когда же все догорело, потухло, стал рыдать и рыдал не переставая сутки, лежа вниз лицом в риге возле ворот, на старновке. В темноте, в дыры ворот, сверкали на ней алые пятна солнца и ходил, ковылял одинокий белый голубок, опаленный на пожаре.

И.А. Бунин "Пожар"
1930

Полтора десятка строк. А всё сказано и понятно.

[Тибет]

-

[Gerda]

Поправить бы надо...

Прошу прощения. Спасибо.

[Gerda]

"В далекой родной земле, одинокая, навеки всем миром забытая, да покоится она в мире и да будет вовеки благословенно ее бесценное имя. Ужели та, чей безглазый череп, чьи серые кости лежат теперь где-то там, в кладбищенской роще захолустного русского города, на дне уже безымянной могилы, ужели это она, которая некогда качала меня на руках?"

Иван Алексеевич Бунин.

Политику не хаваем!

(с) С. Довлатов

[Тибет]

Политику не хаваем!

Ни.
Политика - удел коммерсов и т.п.
Литература - вот с чего надо начать нам.

[Gerda]

Ни.
Политика - удел коммерсов и т.п.
Литература - вот с чего надо начать нам.

Я - пособник коммерсов. Потому и политикой интересуюсь. Особенно, когда лично касается.))

[баллон]

Прекрасный выбор, Gerda!

Герду не троЖ! (с)