Как таможня будет проверять чемоданы путешествующих граждан

Начался сбор пошлин за товары и за въезд в город. У Ходжи Насреддина товаров не было; с него полагалась пошлина только за въезд.
- Откуда ты пришел и зачем? - спросил сборщик. Писец обмакнул в чернильницу гусиное перо и приготовился записать ответ Ходжи Насреддина.
- Я приехал из Испагани1, о пресветлый господин. Здесь, в Бухаре, живут мои родственники.
- Так, - сказал сборщик. - Ты едешь в гости к своим родственникам. Значит, ты должен заплатить гостевую пошлину.
- Но я еду к своим родственникам не в гости, - возразил Ходжа Насреддин. - Я еду по важному делу.
- По делу! - вскричал сборщик, и в глазах его мелькнул блеск. - Значит, ты едешь в гости и одновременно по делу! Плати гостевую пошлину, деловую пошлину и пожертвуй на украшение мечетей во славу аллаха, который сохранил тебя в пути от разбойников.
"Лучше бы он сохранил меня сейчас, а от разбойников я бы как-нибудь и сам уберегся", - подумал Ходжа Насреддин, но промолчал: он успел подсчитать, что в этой беседе каждое слово обходится ему больше чем в десять таньга. Он развязал пояс и под хищными пристальными взглядами стражников начал отсчитывать пошлину за въезд в город, гостевую пошлину, деловую пошлину и пожертвование на украшение мечетей. Сборщик грозно покосился на стражников, они отвернулись. Писец, уткнувшись в книгу, быстро заскрипел пером.
Ходжа Насреддин расплатился, хотел уходить, но сборщик заметил, что в его поясе осталось еще несколько монет.
- Подожди, - остановил он Ходжу Насреддина. - А кто же будет платить пошлину за твоего ишака? Если ты едешь в гости к родственникам, значит, и твой ишак едет в гости к родственникам.
- Ты прав, о мудрый начальник, - смиренно ответил Ходжа Насреддин, снова развязывая пояс. - У моего ишака в Бухаре действительно великое множество родственников, иначе наш эмир с такими порядками давным-давно полетел бы с трона, а ты, о почтенный, за свою жадность попал бы на кол!